Марокканская Сахара

Магия дюн: марокканская Сахара Тома Глейстера

Том Глейстер () путешествует с 1995 года. Он объездил полмира и написал несколько книг о своих странствиях: Hand to Mouth to India – об автостопе по Индии без денег, Tales of a Road Junky – о десяти годах, проведенных на дорогах Индии, Израиля, Японии и Бразилии, и Somewhere Under the Rainbow – о племенах радуги. Каждую зиму он организовывает поездки в Сахару, рассказывает и пишет оригинальные истории в жанре магического реализма, основанные на большом опыте странствий. Мы публикуем одну из заметок Тома, посвященную его путешествию в марокканскую Сахару.
 

Иван был еще одним заядлым путешественником, который без долгих странствий был словно наркоман без новой дозы. Он только что поступил в университет в моем городе в Англии и сдружился там с многими из моих старых друзей, поэтому мы оказались поверхностно знакомы. Он отправился в Марокко, чтобы обрести себя и почувствовать все то, что хранит в себе пустыня. Любопытно, что с собой он взял 5-килограммовый гамак, приобретенный в Мексике, и в ближайшие две недели нашего путешествия он намеревался найти в этой засушливой земле два дерева, стоящих друг к другу достаточно близко для того, чтобы он смог использовать эту чертову штуковину.

Оказавшись на краю Сахары, мы выбрались из автобуса, измученные и уставшие после ночи, проведенной на до невозможности жестких сиденьях. Каждый мускул тела ныл. Мы направились вниз к рынку, чтобы кое-что докупить, но нашли там порядка ста киосков, торгующих финиками. Даже не представляю, как так много людей могут выживать, продавая один и тот же товар.

Размышляя над этим, я посмотрел под ноги и увидел лежащие на пыльной земле 50 голландских гульденов. Казалось, место было слишком необычным для того, чтобы вот так наугад найти здесь деньги, и я быстро сообразил, что на самом деле это были мои собственные наличные, высыпающиеся из лопнувшей монетницы. К большому удовольствию наблюдавших за мной торговцев, я принялся выискивать на земле свои деньги. Самое смешное, что если бы в тот самый момент я не посмотрел под ноги, вся моя наличка устроила бы массовый побег, и поминай как звали.

 
Марокканская Сахара
 

Мы вернулись на стоянку, нашли машину, которая отвезла бы нас к тому месту, где начинались дюны, и стали дожидаться еще несколько человек из туристов, чтобы разделить с ними расходы на транспорт. Спустя несколько продолжительных минут ожидания наш водитель – на вид экс-боксер в тяжелом весе – потерял терпение:

– Да сколько можно! Вы что, собираете оставаться здесь целый день?! – воскликнул он. Долгое отсутствие сна и нарастающая жара заставили меня выпалить:

– И что, если так? Какие-то проблемы?

– Хочешь услышать о моих проблемах? – огрызнулся он. Я отвернулся и стал прикидывать, сколько примерно секунд ему понадобится для того, чтобы определить меня в больницу. Впрочем, я, конечно, заблуждался. Никаких больниц в этой глуши не было и в помине. Напряженное молчание длилось минуту или около того, и я чувствовал, что он злится. Наконец, я шагнул ему навстречу и добродушно протянул руку:

– Извини. Я сожалею, если оскорбил тебя.

Он в изумлении посмотрел на меня. Эмоции нахлынули на него, и он энергично схватил меня за руку:

– Ты славный человек. В пустыне мы вместе будем играть музыку. Я здесь лучший барабанщик.

Когда, наконец, подошли остальные, он заявил всем, что теперь мы с ним лучшие друзья, поэтому он отвезет нас по сниженному тарифу. Так мы отправились к пескам.

На краю дюн мы должны были разместиться в гостевом доме. Обстановка была захватывающей. В масштабах пустыни дюны, вероятно, были не такими уж большими, однако нам все равно потребовалось добрых десять минут, чтобы взойти наверх: с каждым шагом ноги глубоко утопали в песке. На вершине каждого гребня мелкий песок образовывал идеально прямую линию, которая спускалась с другой стороны.

Вершины дюн отбрасывали тени всех оттенков, которые перемещались в зависимости от движения солнца по небу. Те их них, что были совсем далеко, были такими крошечными, словно волны где-то на горизонте с морем. Волнистые дюны и песчаные хребты на протяжении столетий высекались ветром, и сейчас пустыня напоминала океан, замерший во времени и превратившийся в песок. Казалось, будто здесь, в одном из самых засушливых регионов мира, все, что я видел, было водой.

И так же, как и далеко в море, поверхность здесь была столь однородной, что каждая ее отдельная черта вырисовывалась на огромных расстояниях. Так, черный жук, выползающий из дюн, бросался в глаза, будучи в двадцати метрах от нашего отеля.

Жизнь здесь подчинялась не правилам, а исключениям из правил.

 
Марокканская Сахара
 

Дюны становились все более красивыми по мере того, как солнце клонилось к закату, пески приобретали янтарный, а затем розовый цвет. С наступлением темноты неизбежно поднялся сильный ветер, а пустыня превратилась в тревожное и враждебное место. Но стоило взойти на небе полной луне, как дюны снова стали излучать какое-то магическое сияние, окрасившись во все оттенки синего. Я не мог вспомнить ничего более красивого в мире.

Единственным недостатком нашего путешествия были пятнадцать или около того бедуинов, которые околачивались в отеле, где мы остановились. Кажется, это были какими-то родственниками хозяина, от которых он никак не мог избавиться, и они то и дело доставали постояльцев. С появлением автомобилей их образ жизни во многом изменился, но вот характер остался неизменным. Это были нахальные приспособленцы, и я то и дело вспоминал слова Уилфреда Тесайгера (Wilfred Thesiger), который много времени провел в бедуинами в Аравии: “В свои наиболее горькие минуты я думал о том, что вся жизнь бедуинов представляла собой бесконечную череду попрошайничества и жизни на средства от попрошайничества”.

Они не теряли времени на то, чтобы познакомиться с нами и бесцеремонно пытались занять несколько дирхамов.

Они интересовались, так ли нам нужны наши спальные мешки и, в самом деле, разве я не могу купить себе еще одну гитару, когда вернусь домой? Конечно, эти люди не могли ничего взять у нас, пока мы оставались в гостинице, но мы постоянно чувствовали, что они присматривают за нами и нашими вещами.

Новоприбывшая группа английских туристов решила отправиться на верблюдах к ближайшему оазису. Иван и я проследили за ними, пока они не скрылись из нашего поля зрения, а затем отправились в пустыню за ними. Следы, оставленные их верблюдами, были наполнены солнечным светом. Мы достигли группу только после наступления темноты, когда их проводник-бедуин уже разогревал на костре ужин.

– “Салам алейкум!” – сказали мы, словно два странника, скитавшиеся по пустыне.

– “Алейкум салам” – улыбнулся проводник. Он не особенно обрадовался, но точно так же, как и мы, прекрасно знал, что никто из бедуинов не может отказать в гостеприимстве страннику в пустыне. Скорее всего, английским туристам наше прибытие тоже не слишком понравилось, но, в любом случае, их культура не позволяла им высказывать недовольство, даже если им этого и хотелось.

На ужин готовили мясо верблюда, и оно было настолько жесткое, что и представить нельзя. Разговор с туристами не показался нам интересным, и мы с Иваном стали рассматривать дюны, освещенные полной луной. Завороженные, мы смотрели минут десять, пока взгляд не добрался до вершины, – как раз в тот момент, когда серебряный шар выплыл из-за горизонта и занял почетное место на небе. Тогда мы организовали постель у костра, и пустыня стала для нас самым уютным местом на земле, какое только можно было представить.

 
Марокканская Сахара
 

Следующим утром мы едва не поплатились за свою наглость и самоуверенность, когда оставили путешественников и самостоятельно направились обратно к гостевому дому. Мы прошли где-то две дюны, когда внезапно для себя осознали, что не имеем ни малейшего понятия относительно того, где находимся. Солнце поднималось все выше, и, куда ни посмотришь – пейзажи были одинаковые.

“Кажется, мы заблудились”, – сказал я, обернулся и увидел, как Иван допивает последнюю воду из фляжки.

При мысли о том, что мы умрем от жажды в Сахаре, мы повалились в истерике на песок. Это и правда было бы смешно, будь это правдой. Поиски обратной дороги заняли у нас большую часть дня, и мы вернулись в отель обезвоженные и обгорелые. На потеху посетителей и бедуинов.

Последние так забавлялись, что в конце концов мы решили просто продолжить свое путешествие, вернувшись к отправной точке. Разумеется, вскоре мы снова оказались во власти водителей, которые теперь просили в два раза больше тех денег, которые мы заплатили, приехав сюда. Они понятия не имели, где находится Венгрия, но они были уверены, что я вполне мог позволить себе дорогу даже туда.

– Да он же из Англии! – присматривался ко мне водитель, – У него наверняка куча денег.

Иван решил попробовать свою тактику:

– Он и правда из Англии, и это богатая страна, – согласился он, – только он ужасно глуп, поэтому денег у него все равно нет.

Эта логика, казалось, пришлась ему по душе, и они вскоре смогли договориться о цене.



'Магия дюн: марокканская Сахара Тома Глейстера' пока никто не прокомментировал

Прокомментируйте первым!

Хотите поделиться своими мыслями?

Войти с помощью: 

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.

2014 © Faces&Places